Вопиющий недостаток спин-офф игры престолов «Дом Дракона»

В роскошном приквеле Игры престолов «Дом Дракона» никто не застрахован от ядовитой динамики семьи Таргариенов.

Пока я анализировал, что я думаю о «Доме дракона», щедрой, масштабной свежей новой части HBO во вселенной «Игры престолов», я наткнулся на интервью, выпущенное на Daily Mail предполагаемым «голливудским руководителем», связанным с сериалом. Он признал, что в «Доме дракона» было «намного меньше секса», чем могло быть в старые добрые дни сисек. Он также похвастался тем, что производители ловко приспособились к временам, заменив сексуальное насилие варварскими изображениями родов.  Но это не главный токсичный недостаток сериала, о нем ниже.

«Детская кроватка — это наше поле битвы», — эту фразу на экране произносит беременная королева Таргариенов Эмма, которую играет Сиан Брук, незадолго до того, как у нее начнутся роды. Он объясняет, что такой «дискомфорт» — это то, как женщины служат королевству». Подумайте об этом утверждении на мгновение — сексуальное насилие настолько фундаментально для духа франшизы, что его нужно заменить каким-то другим изображением первобытной женской боли и страданий, иначе зрители потеряют интерес и у вас может закружиться голова.

Дом Дракона — интересный сериал, изобилующий визуальным великолепием и бессмысленной экстравагантностью, которые вы могли бы ожидать: рептильные компьютерные драконы, парики, белые как снег, огонь свечей больше, чем во всем Ватикане. Но временами кажется, что это также напрягает из-за возможно циничных усилий по противодействию случайной деградации женщин в «Игре престолов».

Вы можете виртуально увидеть, как собирается протофеминистская архитектура. (Сильные женские главные роли! Расширение сексуальных возможностей! и опасная для жизни реальность рождения детей!) Шоу, основанное на приквеле истории семьи Таргариенов (которую Джордж Р. Р. Мартин опубликовал как «Пламя и кровь» в 2018 году), начинается за 172 года до рождения Дейенерис Бурерожденной, платиноволосой Королевы драконов в «Престолах», и в значительной степени о препятствиях, которые стоят на пути женщин к достижению и проявлению власти.

Женские персонажи обучают друг друга патриархальным ограничениям («Мужчины скорее подожгут царство, чем увидят, как женщина восходит на Железный трон»), подтверждают свою власть («Я корона, сир Кристон. Или я ею стану») и издают яростные хлопки («А как вы служили королевству, леди Редвин? Поедая торт?»). И тем не менее, самый вопиющий недостаток сериала, на мой взгляд, сводится к одной вещи, которую ранее не упомянули, и против которой до сих пор возражали очень немногие здравомыслящие люди: самый горячий новый сериал HBO полностью посвящен ИНЦЕСТУ.

Это не просто вопрос вкуса или вашей личной способности переваривать любовные сцены между людьми, которые разделяют родственные узы. Это также сводится к развитию персонажей и повествовательному потенциалу, двум элементам, которые, я бы сказал, сделали «Престолы» таким захватывающим сериалом, не считая грязных оскорблений и вопиющей жестокости. В более раннем сериале кровосмесительная традиция династии Таргариенов была неудачным и неприятным элементом, который вы могли бы в значительной степени отодвинуть на второй план, если бы захотели. Он присутствовал — особенно в сексуальных отношениях между Джейме и Серсеей Ланнистер, которые Серсея оправдывала, ссылаясь на таргариенскую традицию женитьбы на братьях и сестрах, — но не преобладал до последнего сезона, когда Джон Сноу и его тетя Дейенерис, к сожалению, сделали союз буквальным изо льда и огня. Но Дом Дракона тесно связан с Таргариенами, династией, построенной на одном из самых фундаментальных видов нарушения.  В целом сериал создает мир, который по своей сути ядовит и поэтому нежизнеспособен.

Действие «Дома Дракона» происходит в первое столетие правления династии Таргариенов. Вначале пожилой король Джейхейрис созывает совет, чтобы назначить избранного им наследника. Его преемник, Визерис (которого играет Пэдди Консидайн), нежный, платиноволосый олух со склонностью к телесным инфекциям. (Его физический распад в течение сериала читается как деспотичный визуальный намек на моральную деградацию его семьи.) Его жена Эмма родила ему одну дочь, Рейниру (ее играет Милли Олкок в подростковом возрасте и Эмма Д’Арси). уже взрослой), которая прекрасно осознает, что ее отец предпочел бы сына. В первом эпизоде изнурительные роды Эммы в тазовом предлежании превращаются в смертный приговор через кесарево сечение, когда ее муж разрешает врачу вырезать ее ребенка, даже когда она кричит и умоляет сохранить ей жизнь. Младенец, мальчик, живет всего час или два, что побуждает мучимого чувством вины, ныне овдовевшего Визериса совершить немыслимое для их рода и назвать Рейниру своей наследницей.

В стороне скрывается брат Визериса, которого зовут Деймон (Мэтт Смит), который переполнен жестокости и безумия. Динамика между взрослым Деймоном и 15-летней Рейнирой сразу же становится гротескно заряженной, и они задушевно беседуют Валирийском, далее он смотрит на нее с напряженным интересом кошки, наблюдающей за птицей, что сводит к мыслям очередного инцеста в будущих сериях между этими персонажами. К концу первого эпизода скорбящего Визериса также утешает лучшая подруга Рейниры, юная леди Алисент Хайтауэр (Эмили Кэри), которую ее угрюмый отец (Рис Иванс) заставил присмотреть за монархом, несмотря на ее очевидную оговорки.

Как телезрители, мы оказались удивительно устойчивыми к кровосмесительным отношениям, которые предлагались в «Игре престолов» в прошлом. Помогло то, что Джона Сноу, казалось, тошнило от мысли заняться любовью со своей тетей, как только он узнал, что она его тетя. Сейчас HBO запустило умопомрачительно дорогое шоу о королевской династии, в которой братья и сестры накапливают власть, женившись друг на друге (иногда в полиаморных группах). Джордж Р. Р. Мартин в оправдании себя предлагал всякий раз, когда «Игра престолов» оскорбляла людей, то, что все, что он задумал, действительно произошло в нашем мире в тот или иной момент. Смешанные браки среди знати подпадают под ту же категорию. Но на телевидении, в шоу, полностью посвященном зрелищу, места для психологических тонкостей гораздо меньше. Наблюдение за взаимодействием Таргариенов в высоком разрешении может вызвать дискомфорт. И повествование страдает прямо вместе с нами.